Рецензия на фильм "Дюнкерк"

Кристофер Нолан — особенный режиссер, и по всему миру к его работам мало кто относится равнодушно. Его либо обожают, либо ненавидят. Как мне кажется, суть его творчества в том, что он всегда старается сочетать массовое развлекательное кино и сюжеты со смысловой нагрузкой. Иногда у него это получается хорошо, как с фильмом “Начало” (Inception), иногда — не очень, как было с “Интерстелларом” (Interstellar). В последнем случае картину погубила излишняя нагроможденность сложных и пустых конструкций на фоне наигранных эмоций, где плачущий Макконахи у части зрителей вызывал раздражение, нежели сочувствие. 20 июля в прокат выходит новая картина Нолана — “Дюнкерк”. Он другой, но к сожалению также дает сбой.

В конце мая 1940 года в результате неудачной операции почти 400 тысяч британских и французских солдат оказались зажаты в кольце нацистских войск. Началась эвакуация союзников через Ла-Манш, однако в условиях постоянных авианалетов корабли не могли забрать с пляжа всех солдат и уйти в безопасное место.. К спасению жизней подключились гражданские суда от мала до велика. В результате смелых действий гражданских и военных с осажденного берега удалось спасти 338 тысяч солдат.

Действие фильма разворачивается в нескольких временных отрезках до начала эвакуации: за неделю, за день и за час. Структура повествования условно поделена на несколько частей и представляет события с нескольких точек зрения. В небе над Дюнкерком неравный бой с фашистскими самолетами ведет пилот Фэрриер (Том Харди). На земле пятеро молодых солдат пытаются попасть на корабль. В море — старик Доусон (Марк Райлэнс), его сын Питер и помощник по имени Джордж. Отважная команда гражданского судна отправляется помочь своим ребятам.

Игры Нолана с пространством и временем давно стали его визитной карточкой. Создается впечатление ускользающей надежды для всех, кто застрял на берегу. Режиссер методично и волнообразно нагнетает атмосферу. Летящие листовки с призывом капитулировать сменяются динамичной погоней за юным солдатом, следом идут бомбежки и так далее по нарастающей. Когда кажется, что опасность миновала и героям наконец удалось спастись, война вновь дает о себе знать.

Смотреть “Дюнкерк” стоит на самом большом экране и в лучшем кинозале, который вы только сможете найти. Технически фильм сделан безупречно: сочная картинка, потрясающие виды, выверенная постановка. Отдельно стоит отметить звук, который намеренно использовался съемочной командой для нагнетания атмосферы. Это как раз тот случай, когда чем громче, тем лучше — от прибывающих самолетов под вой сирены просто дух захватывает.

Вместо разбора внутренних состояний участников битвы Кристофер Нолан уделяет внимание частностям — текущему моменту, словно все происходит здесь и сейчас. В таком подходе есть очевидный плюс: каждая бомбардировка, каждый тонущий корабль внутри которого оказываются герои становится единственным местом действия, а все остальное больше не имеет значения. Напряжение растет до предела.

“Дюнкерк” — кино не о разговорах, но о действиях. Диалогов тут оставили по-минимуму, актеры игры чаще играют глазами и жестами. Поскольку убедительные речи никогда не были сильной стороной картин Нолана, то эта молчаливость идет на пользу.

В судьбах своих героев режиссер отразил моменты их единения под угрозой общей беды и несколько частных моментов, где персонажи переживают события по-своему. По итогу получились наброски сюжета, переходящие от общего к частному, единственная мысль в которых очевидна: война для всех одна, но каждый в ней остается сам за себя. Здесь начинает рассыпаться казалось бы умело построенный режиссером песочный замок. Показанная в фильме битва за жизнь четырехсот тысяч человек не раскрывает ни одну из спасенных или потерянных душ до конца. Нолан пытался заставить меня посочувствовать всем сразу, а в итоге не зацепил ни кем. Возможно такова и была задумка — показать тщетность сочувствий, когда гибнут десятки тысяч. Немецкий публицист Курт Тухольский как-то сказал по поводу первой мировой войны: Смерть одного — трагедия, смерть миллионов — статистика. Однако смерти Нолан упорно избегает и боится перейти на личности.

В фильме Стивена Спилберга “Спасти рядового Райана” судьба капитана Миллера в исполнении Тома Хэнкса стала настоящим путешествием, его путь не только физический, но и духовный. Он, как герой картины, отправился из точки А в точку Б, в начале и в конце пути это два разных человека. Пережитые им события повлияли как на его мировосприятие, так и на зрителя. Смерть Миллера становится финальной точкой и жестким ударом под дых, для всякого. кто способен сопереживать.

У персонажей Нолана этого нет. Они никуда не движутся (в духовном смысле), не преображаются с приобретенным опытом. Корень зла здесь кроется в неспособности убедить зрителя в необходимости сопереживания. В “Дюнкерке” любая ситуация происходит здесь и сейчас, не имеет за собой последствий и долгоиграющего эффекта. Говоря простым языком, солдаты просто бегут от одного места к другому, чудом избегают, казалось бы неминуемой гибели, а затем все повторяется.

Нолан пренебрегает чувствами персонажей, обращаясь лишь к базовым инстинктам и механизму самосохранения. Практически никому из них, кроме мистера Доусона и его юнги Джорджа не дарована точка отсчета, некий стержень, опираясь на который, герой мог бы меняться через прожитые им моменты и вызывать симпатию зрителя. В этом ошибка Кристофера как режиссера, как драматурга, который в некотором смысле всегда является богом для тех, чью историю он рассказывает. Герой не может и не должен быть функцией, когда он — главное действующее лицо, а происходящая вокруг него череда ситуаций — просто декорация. В случае “Дюнкерка” такая подмена понятий оказалась фатальна.

В контексте фильма, который опирается на историческую основу, довольно сложно изобрести что-то. Кинематографисту в данном случае остается справедливо рассказать о событиях и наделить ее героев душой так, чтобы зритель поверил. У Нолана не получилось: в “Интерстелларе” эмоций было через край, а здесь их попросту не хватает. Нолан показал войну без привязки к личности людей. У него вышел не "Спасти рядового Райана", а обезличенная кинохроника событий, представленная в идеальном техническом варианте. Здесь есть соответствие истории без шагов влево-вправо. “Дюнкерк” говорит о событиях и ситуациях, а не про людей в них: на месте каждого актера мог быть любой другой и ничего бы не поменялось. Будь Кристофер чуть посмелее, то сделал бы из “Дюнкерка” личную трагедию горстки солдат, а не историю о чудесном спасении в угоду статистике. В конце любой настоящей военной драмы пустота и боль за тех, кто не вернулся.

Сильное кино оставляет после себя мораль, некий урок, с которым ты выходишь из зрительного зала и учишься жить с ним дальше. В “Дюнкерке” же тебя полтора часа катают на шумном аттракционе, а затем резко с него выгоняют. Нолан раз за разом кидает молодых солдат и гражданских спасателей в горнило войны, а потом будто жмет на выключатель и на месте третьего акта, где должны быть выводы не осталось ничего, кроме гнетущей темноты.

Синее море, белый песок на пляже, десятки тысяч солдат, разбросанных на берегу. Голодные, грязные и уставшие они с надеждой смотрят вдаль не произнося ни слова. На горизонте появляется немецкий бомбардировщик и люди бросаются врассыпную, ложатся лицом в песок. Гул нарастает, на фоне тикает секундомер. В момент кульминации шум становится невыносимым, начинают лететь бомбы. Когда пыль уляжется, на ноги встанут не все.

Новый фильм Кристофера Нолана “Дюнкерк” — неразорвавшаяся бомба. Когда пыль опускается, от него не остается ничего, а все что было — бессмысленный шум над водой.