Нелюбовь

Пасмурное небо, сильный ветер, опавшая листва. В новом фильме Андрея Звягинцева “Нелюбовь” сама природа выступает выразительным инструментом, но теперь режиссер говорит не о каких-то проявлениях извне, а о внутренних состояниях. Картина универсальна: если в “Левиафане” для западного зрителя приходилось пояснять, почему главный герой, например, просто не пойдет в суд, то здесь любые комментарии будут излишни. История семьи Слепцовых близка и понятна в любой стране мира, только страшно становится за самих себя.

За потускневшими окнами московской квартиры двое — Евгения и Борис — они живут вместе, но порознь. Они не любят друг друга и хотят поскорее развестись, душевного тепла ищут на стороне. Он — с молоденькой девушкой, которая от него беременна, она — с более взрослым и состоятельным человеком. Только их они тоже не очень-то любят, впрочем, как и двенадцатилетнего сына Алешу, который стал единственным препятствием на пути к расторжению проклятого брака. Звучит странно и дико, но именно так считают герои и намерены отдать ребенка в интернат, правда не успевают — однажды мальчик уходит из дома и пропадает.

Его начинают искать, хоть и без особого рвения. Бездействие правоохранительных органов вынуждает родителей обратиться к волонтерам, которые, кажется, единственный лучик света в темном царстве. Десяток, а то и сотня незнакомых людей, которые бесплатно прочесывают подъезды, леса и подвалы, пока мать с отцом зацикленные только на себе вроде бы спокойно спят по ночам, а где-то между делом отправляются к бабке мальчика. Старая женщина тоже как бы не рада видеть дочь и вот здесь-то и приходит неприятное понимание, что нелюбимое дитя само не способно любить.

Кто-то наверняка скажет, что сатирик Звягинцев замахнулся на институт семьи и это, дескать, провокация. Это не так. В тандеме с автором Олегом Негиным они широкими мазками рисуют суровую действительность, аполитичную (почти), но эмоциональную картину гражданского общества. Если копнуть чуть глубже, “Нелюбовь” это не социальная притча о людской черствости, но портрет отдельно взятых человеческих сердец — эгоистичных, замученных безразличием.

Звягинцев не боится говорить правду, но делает это осторожно. Через небольшие, но очень важные детали он закладывает в зрительский ум мысль о том, насколько хрупки наши чувства и как важно сохранить в себе человека, особенно по отношению к семье. Потускневшая фотография на полке, новости о скором конце света по радио, лента на дереве. Множество едва уловимых моментов говорят о трагедии больше, чем можно сказать устами героев.

Не могу вспомнить, когда в последний раз было так тяжело на душе после фильма — настолько он обезоруживающий, холодный и по-настоящему страшный. Страшный не потому, что герои в фильме никого не любят и сквозь запотевшие окна ты два часа смотришь как их жизнь катится в ад, а потому, что в этом так легко узнать то, с чем каждый из нас сталкивался хотя бы раз в жизни — с непониманием, одиночеством и последствиями эгоизма. Люди из зала выходили молча. После финальных титров сказать уже нечего. Хочется просто вернуться домой и крепко обнять своих близких.

Нет смысла говорить о том, как сложилась судьба этой семьи. Они — одна большая метафора. Пасмурное небо, сильный ветер, опавшая листва. Бесконечные гневные крики в московской квартире. Борис и Женя всего лишь тени за стеклом, проекция и грубый, но правильный способ показать, что зачастую люди во всем виноваты сами.