Dwarfmas

Dwarfmas

(Основано на почти реальных событиях)

        Был канун двадцать пятого числа месяца Лунного камня, время, когда отмечается самый любимый праздник подгорного народа и по всей крепости, царили радость и веселье - еще бы, ведь каждый из них обожает Дварфество. В самом главном, по мнению многих, помещении крепости – огромном обеденном зале, напротив старого дварфа, который сидел в большом кресле, рядом с камином, собрались все маленькие обитатели этой твердыни, чтобы послушать традиционные истории, которые тот рассказывал каждый год, уже не одному  молодому поколению этой крепости.

- Вот какую историю я вам расскажу в это Дварфество внучата. Знаете ли вы, почему каминная печь в этот день, должна быть завалена тяжелым камнем? – спросил он.

- Нет, не знаем дедушка Улгонт, расскажи же нам скорее. - Хором закричали маленькие дварфы.

- Ну тогда слушайте. Было это, в канун двадцать пятого числа, месяца Лунного камня…

- Прямо как сегодня,- воскликнул кто-то из детей.

- Да Ларсквит, прямо как сегодня, а теперь помолчи немного и не перебивай меня больше! – пожурил Улгонт малыша. – Ну так вот. Называлась та крепость Кхаз Модан и жили не в ней, не много ни мало, тридцать добропорядочных дварфов. Они уже полтора месяца сидели в осаде, но поскольку как раз перед ее началом, приезжал караван из Зол Атона, то дварфы ни в чем не нуждались, у них было все – и дварфийский эль, и вино, и пиво, и блюда из толстошлемника, ягненок, конина, собачьи глаза и подземные грибы, в общем все, что нужно настоящему дварфу, чтобы почувствовать атмосферу праздника. Но, как и в любой другой крепости, всегда найдется дварф, который будет несчастен, даже в этот светлый день, и конечно же в Кхаз Модане нашелся такой двафр – это был арбалетчик Эрик Конголлед, которому выпало сегодня стоять на страже, ведь осаду никто не отменял и пусть она состояла всего из десятка гоблинов в рваной кожаной одежде, вооруженных ржавыми мечами, да топорами, если пустить их в крепость, то они могли натворить бед, например, украсть ребенка, воспитать его и через десяток лет отправить воевать против своих же сородичей, зарубить пару дварфов, украсть ценные артефакты, в общем те еще пакостники.

       В тот день снега выпало столько, что для того, чтобы очистить смотровую площадку башни, снег пришлось возить вниз и растапливать, но он все продолжал падать, вызывая несчастливые думы у Эрика, ведь внизу, все уже начали веселиться, лишь он один, вынужден был находиться на посту. А внизу подготовка, действительно шла полным ходом - наряжались срубленные загодя огромные ели, над главным камином в столовой развешивались носки, куда Сэнт Тар Клауэс, должен был сложить подарки, разучивались дварфественские песни.

Мы украсим нашу крепость,

Фa лa лa лa лa лa лa лa лa.

И из шахт изгоним нечисть,

Фa лa лa лa лa лa лa лa лa.

Перебьем всех крыс и карпов,

Фa лa лa лa лa лa лa лa лa.

И очаг растопим жарко,

Фa лa лa лa лa лa лa лa лa...

       Даже мэр крепости Вилко Думстеп, оставил грустные думы по поводу неотшлифованных стен в своих покоях и присоединился к общему пению. Ах да, забыл упомянуть еще двух жителей этой крепости, которые не принимали участия в общем веселье – один из них был мастер оружейник Мистем Тунродер, он уже пять дней сидел, запершись в кузнице и оттуда доносились лишь звуки удара молота о наковальню, да шипение воды и рев горна. Вторым был Сазир Локлатур, он исчез два дня назад и никто его не видел, но все сошлись на том, что он мог свалиться в какую-нибудь шахту на нижних уровнях, напившись той бормотухи, которую в прошлом году привез караван людей из Аминадаса и так как он был известным пьяницей, по нему никто не горевал, кроме его закадычного друга Ида.

       И вот наступила полночь и все дварфы собрались, вокруг камина на кухне и стали ждать. Через некоторое время из дымохода посыпалась сажа и раздалось знакомое

– Хоу-хоу-хоу! - Дварфы радостно взревели, приветствуя своего бога Дварфества и тот не замедлил явиться, на нем был красный шлем с рогами и белым меховым подшлемником, красная стальная кольчуга с белым подкольчужником и большой мешок за спиной.

- Ну что, все себя хорошо вели в этом году? – спросил он, стряхивая сажу.

- Конечно! – воскликнули хором все жители крепости.

- Ну что же, тогда время подарков, - сообщил он радостным дварфам,- у меня есть для каждого.

       Сэнт Тар Клауэс начал выбираться из камина и ему это почти удалось, когда он случайно задел головой каминную полку, та содрогнулась от мощного удара и артефакт сделанный мастером Донроном, который стоял на ней, упал и раскололся от удара. Все замерли…  Мастер видя это, пришел в исступление, в ярости от такой несправедливости (а ведь он делал эту прекрасную обсидиановую статуэтку, инкрустированную алмазами, целых две недели) он выхватил нож и стал надвигаться на фермера, который имел неосторожность стоять рядом с ним. Фермер бросился бежать из зала и мастер погнался за ним, издавая страшный рев.

       В это же время, все услышали, как с грохотом открылась дверь кузницы и послышались шаги по направлению к обеденному залу, через некоторое время, на пороге возник Мистем Тунродер, он представлял собой ужасное зрелище - худой, с головы до ног покрытый засохшей кровью и в руках у него был сверток.

- Я закончил его! Узрите! – воскликнул он, разворачивая сверток. Это была булава,  инкрустированная агатами, опалами, рубинами и  бычьей костью, а ее навершие, украшала голова Сазира Локлатура.

- Так вот куда он делся, - пробежал шепоток по столовой, – Мистем обезумел.

- Ах ты сволочь! – закричал Ид, и побежал навстречу убийце своего друга, надеясь сбить Мистрема с ног и размозжить его голову о камни. Но добежать ему было не суждено, из-за огромного количества выпитого алкоголя и от полноты чувств его стошнило на Молли, жену дубильщика, сила струи была такой, что ее череп раскололся, а муж Молли, метнув в Ида свой адамантовый нож, который пробил тому затылок и вышел из глазницы, Ид, пробежав еще немного, упал замертво.

- Ощутите мой гнев! Кровь для кровавого бога! За Кзах Модан! – ревел меж тем Мистем, врубаясь в плотные ряды ошеломленных дварфов. Он успел зарубить четверых, прежде чем был убит метким выстрелом из арбалета. Поскольку у убитых остались родственники и друзья, безумие начало распространяться по крепости с огромной скоростью.

       Донрон, погнавшийся за фермером, загнал того в помещение, где выращивалась подземная пшеница и начал его расчленять, мэр который бежал вслед за ними, решил утопить Донрона, поэтому он плотно закрыл тяжелую каменную дверь и потянул рычаг, который служил для затопления помещения, когда почве требовалось орошение. Спустя несколько минут, из-за двери стали доноситься пронзительные крики о помощи, которые издавал бедный  Донрон.

- Что же я наделал? – Воскликнул Вилко. – Как же я мог забыть про карпов? Никому бы не пожелал такой смерти.

       Мэр, решил во чтобы то ни стало, остановить то безумие, которое охватило его крепость, но увидев дварфов, которые от отчаяния начали разбивать головы о стены крепости, понял, что это уже бесполезно и надо начинать спасать свою шкуру. Он добежал до спальных помещений и забежав в свои апартаменты, принялся судорожно собирать свою сумку из шелка пещерного паука. Через некоторое время ему показалось, что он не один в комнате, он осмотрелся, но никого не увидел, проверил шкаф, посмотрел под кроватью, но все равно никого не нашел, но тут его взгляд упал на зеркало, в нем отражался призрак Сазира.

- Подайте бедному призраку на пиво…- жалобно попросил призрак и мэр схватившись за сердце, замертво упал на кровать, последней его мыслью было:

- Вот черт! Торган, так и не успел отшлифовать мои стены, да и стойка для оружия как-то бедновато смотрится, да и сундук ни чем не инкрустирован… Умираю нищим…

       Безумия избежал лишь Эрик Конголлед, он слышал шум внизу, но не мог покинуть свой пост, так как гоблины начали проявлять подозрительную активность, но оказалось, что они сворачивают осаду. Эрик спустился вниз, чтобы поделиться этой радостной новостью, но увидев страшную картину безумия, он быстро вернулся обратно на дозорную башню и завалил люк, который вел к нему тяжелыми ящиками арбалетными болтами и стал ждать, пока не стихнут последние крики. От горя он тоже хотел что-нибудь с собой сотворить, но собравшись с силами, он решил пойти в соседнюю крепость Кирит Тор, чтобы рассказать им о том,  что произошло в Кхаз Модане.

       С тех пор, на Дварфество, какая-нибудь крепость, уничтожалась подобным образом и, было решено, закрывать каминную печь камнем, чтобы Сэнт Тар Клауэс не добрался до нас.

- Как интересно дедушка. - Сказали маленькие дварфы. - А к нам он не проникнет?

- Конечно нет, - отвечал Улгонт и радостно потерев руки добавил, - у нас есть для него небольшой сюрприз.

Тут все услышали тизий шорох осыпающейся сажи.

- Скорей все сюда! – Вскричал Унгонт. - Он уже здесь.

Было слышно, как кто-то спустился по дымоходу, фыркнул и расстроенным голосом произнес:

- Ну что же такое, опять закрыто…

- Давай ребята! – Крикнул главный инженер и дюжина дварфов, начали тянуть гигантский рычаг. – Сейчас мы его поджарим!

- Что происходит дедушка? – спросили Унголта дети.

- Этот рычаг открывает заслонку, которая препятствует проникновению лавы в камин, из специально построенного для этого  канала, а камень сделан  лаваупорным, посмотрим теперь, как этот Клауэс запоет.

       И когда из камина начали доноситься крики полные боли, дварфы начали поздравлять друг друга с наступившим Дварфеством и громко стучать кружками, требуя налить им эля, вина или пива, ведь сегодня они спасли свою крепость.