Нью-Йорк — индустриальный Стоунхендж

Люди всегда пытались вложить особый смысл во все, что они делают и все, что их окружает. Человек любит самовыражение, его маниакально преследует мечта о бессмертии, и именно в этом чувстве и лежит ключ, объясняющий значение Vita brevis ars longa — жизнь коротка, искусство вечно.

Египетские и американские пирамиды, греческие и римские храмы, древние мавзолеи — искусство зодчества имеет невероятно давнюю и глубокую историю. В начале его формирования появилась азбука — каждый камень стал что-то означать. Камни стали складывать в слова, из слов начали формироваться формулы, а из них — огромные каменные книги. “Стоячий камень” кельтов вскоре превратился в чудо варварской архитектуры – Стоунхендж.

На протяжении более 6000 лет, от каменных курганов и до великолепных готических храмов, именно зодчество было основным методом самовыражения, самым надежным видом искусства. Всякий поэт становился архитектором, а любая общественная мысль, идея, желание, выливалось в какое-либо строение. Именно поэтому в давние времена особое значение играл символизм — тайный язык знаков и ритуалов.

Каждый дом — это целая история. Как в Античность, так и в Средние века, строители были подобны магам, чудотворцам, способные преобразить Прометеево пламя в вечный камень. Это было больше, чем просто работа — это было искусство. Египетские пирамиды строились не рабами, как обычно принято считать, а вольными рабочими, профессионалами, лучшими каменотесами в истории человечества. Знания накапливались и передавались из поколения в поколения, в конце-концов теряясь в океане истории.

Но время идет, и все меняется. Зодчество уже давно не такое, каким было прежде, представляя собой лишь блеклую тень былого величия. Символизм каменной азбуки давно забыт и никем не практикуется, потому что в этом нет необходимости. По крайне мере я так думал. А потом я попал в Нью-Йорк — средневековый город индустриальной эпохи. Город, по которому я имел возможность погулять целых 36 часов.

Но обо всем по порядку.

Добрый коллега kacnep еще в мае-месяце посоветовал мне почитать Марка Хелприна и его "Зимнюю сказку" (за что ему, кстати, большое спасибо). Не знаю, может звезды встали в ряд, а может kacnep предугадал все заранее… хотя причины, по сути, не важны. Важны последствия.

"Зимняя сказка" подобна "Собору Парижской Богоматери" Гюго. Там Квазимодо и Эсмеральда играют лишь второстепенные роли, забавляясь своими смертными играми в тени действительного главного героя — Нотр-Дама. Так и в "Зимней сказке" центральным персонажем оказывается не Питер Лейк, а сам город Нью-Йорк.

Автор не поскупился на всевозможные эпитеты и метафоры, описывая величайший город Нового Света. Но все же, когда Хелприн называл Нью-Йорк "Городом-анархией", описывал его всепоглощающий хаос и неугомонный аппетит, рассказывал про манеры и традиции жителей Большого Яблока, мне всегда казалось, что это всего лишь художественное преувеличение, утрирование, но никак не реальность. Но, как оказалось в итоге, Хелприн ничего не выдумывал.

Нью-Йорк подобен Вавилонской башне, которая расползлась на многие сотни километров вокруг. Свернув не туда, вы можете случайно оказаться в Чайнатауне, купить дешевую лапшу и оценить храбрость эмигранта из Тибета, открывший рядом магазин национальной одежды своей родины с надписью "Freedom for Tibet". Пройдя чуть вперед можно заметить неброскую вывеску "Little Italy" с бесконечным рядом итальянских ресторанов.

Возле каждого из них, прямо у входа, с гордо поднятой головой стоят хозяева этих заведений, направо и налево, с итальянской эмоциональностью, выкрикивая громкие заявления про "Handmade pasta" и "family secrets”, критикуя жадность и безвкусицу конкурентов. Попади вы сюда лет 100 назад, могли бы оказатьсяв эпицентре перестрелки.

Отдохнуть от горячих южан можно в русском ресторане "Teremok" с русскоговорящими неграми-официантами, навернув американского борща со сметаной. Там вам скажут, что Бруклин сплошь и рядом русскоязычный, а повернув налево, направо, еще раз налево, а потом чуть дальше пройдя вперед, можно попасть в корейский район, а затем пройти по 47-му авеню, и там, проскользнув через неприглядную дверь под мостом, можно купить очень дешевые билеты на Бродвейский мюзикл…

И при этом не подумайте, что в Чайнатауне дома построены в китайском традиционном стиле, а Бруклин пестрит Хрущёвками. Нью-Йорк может похвастаться самым гениальным и одновременно самым безумным планом города на белом свете, — "всего везде понемногу, и пускай никто не уйдет обиженным". В городе, который безжалостно перемалывает человеческие души и мечты, люди пытаются поймать короткий момент свободы и оставить свой след в истории. Каждый дом, каждый небоскреб имеет за своей каменной спиной собственную историю — будь то хоть величественный Эмпайр Стейт, хоть богом забытый отель на Вест стрит.

На крышу жилого строения делают надстройку в совершенном другом стиле и другого цвета, рядом с покрашенным в матовый красный цвет домом стоит высотка, окрашенная во все цвета радуги, а прямо в центре можно найти дом, будто построенный пятилетним любителем конструктора Lego. Никакой системы или хотя бы элементарного порядка нет и в помине, хаос — сама суть городского дизайна, как бы символизируя человеческую непостоянность и неугомонность. Беспорядочный креатив горным ручьем льется из всех зданий, заставляя туристов охать и ахать от восхищение и негодования.

Дома спроектированы так, что бы весь город делился на ровные прямоугольники. Но это не более, чем наивная попытка систематизировать беспорядок. В итоге Большое Яблоко больше походит на чудовище Франкенштейна в шикарном смокинге, позолоченном цилиндре и с треснувшей тростью под рукой.

Но все же, у города есть хотя бы общая концепция развития. Все дома стремятся вверх, в бескрайнее голубое небо. Да, Нью-Йорк — это город небоскребов, и это не пустые слова. Впервые выйдя на улицы Большого Яблока, неподготовленный человек почувствует себя букашкой, муравьем в мире великанов. Не последнюю роль здесь играет и непропорциональный размер между шириной улиц и высотой зданий. Осколок средневековья в индустриальном городе.

Нью-Йорк вполне можно назвать самым масштабным памятником человеческой душе. Его можно сравнить с защитником Гроба Господнего — он мечтает о Небе, утопая в грехах. Так и Большое Яблоко — город денно и нощно растет вверх, к облакам, а его жители, алчные в своих стремлениях, сливаются с городом, отправляются в далекие небесные замки… Забывая о том, что они живут здесь, на земле, в тени этих уродливых, заваленных мусором, улиц.

"Город-анархия"… Пройдя пару часов по его узеньким дорогам, начинаешь понимать значение этих слов. В Нью-Йорке правила существуют исключительно для того, что бы их нарушать. Его жители не видят никого и ничего, кроме самих себя. В путешествии то и дело приходится сталкиваться с этими безумными лунатиками, никому не дающим прохода. Машины несутся на красный свет, а пешеходы бегут под колеса автомобилей, наплевав на все правила, свято веря в свою неуязвимость. Именно поэтому на каждом перекрестке, помимо с десяток светофоров, стоит по несколько полицейских и регуляторов движения, что бы хоть как-то предотвратить кровавую мясорубку, о которой так мечтают люди.

При том, что улицы очень узкие, они сплошь и рядом заполнены людьми. Город попросту не был спроектирован на такое огромное количество жителей. Парковок почти нету, из-за чего люди оставляют машины прямо на дороге, а улицы становятся еще уже. Если вы думаете, что нет ничего хуже знаменитых московских пробок, то знайте — есть.

В большом городе все пытаются зарабатывать драгоценных президентов самыми разными способами. Кто-то работает клерком в корпорации и каждый день едет в свой офис на 50-ый этаж небоскреба между 37-й улицей и 23-м авеню. Кто-то продает знаменитые Нью-Йоркские хот-доги прямо посреди улицы, у стен Уолл стрит. Молодые девушки раздеваются догола и, окрасив свои тела в цвета Нью-Йорка, идут развлекать зевающих туристов на Тайм Сквер… Ну а самые предприимчивые маргиналы откручивают колеса и сиденья велосипедов, оставленных на стоянке.

Нью-Йорк продолжает добрую традицию средневекового города и в сфере гигиены. Его архаичная, непродуманная инфраструктура не способна адекватно поддерживать потребности жителей Большого Яблока. Небоскребы со всеми его людьми генерируют горы помоев и мусора за считанные часы. А так как мусорных баков в городе еще меньше, чем стоянок, граждане Нью-Йорка решили особо не париться по этому поводу. Они просто кладут пакеты с мусором прямо у порога их домов.

Таким образом, уже к вечеру все улицы оказываются завалены мешками с мусором, помоями, выкинутой техникой и мебелью. Помимо этого по всему городу ведутся масштабные стройки, поэтому чуть ли не на каждой улице можно найти тонны строительного мусора. И чем ближе к центру, тем дело обстоит хуже. Так и хочется выкрикнуть: "Народ, на баррикады!", сама душа кричит о революции... Может быть, где-то в глубине души все жители Нью-Йорка — французы?

Свет луны и рекламных баннеров отлично скрывает мусорные горы Нью-Йорка. В это время город открывается с другой стороны. Триумфально, трубя во все фанфары и оркестры, Бродвей и Тайм Сквер на короткое время превращается в центр мира, столицу вселенной. Ночью здесь светлее чем днем, но огонь обманчив. Даже в рекламных перерывах по телевизору не льется и десятая часть маркетинга, представленного здесь. А пока его дети развлекаются, истинный король города, Эмпайр Стейт, надевает свою красочную корону и начинает выполнять роль мирового маяка. "Мы здесь! – Кричит он во все стороны. — Мы нашли двери в Рай!".

Но больше всего ночью поражают люди — под светом луны они превращаются в спущенных с цепи псов. Зайдя на ночную книжную распродажу, вы не найдете и сантиметра свободного места, и уже через минуту все полки будут сметены. Бессонный и великолепный парк Хайлайн (построенный на заброшенный линии надземного метро… длинной в более 2 км) не дает жителям высоток спокойно спать из-за бесконечных латинских сиест. Но самым веселым местом, конечно, являются все те же Тайм Сквер и Бродвей. Центр манит жителей своими огнями, как электрическая лампа комаров.

Ночью там собирается целая армия людей. Это выглядит как бесконечная очередь, или как какое-то военное построение… Огни центральных улиц сводят людей с ума. За билеты на какой-то очередной "лучший мюзикл в истории" покупатели готовы перегрызть друг другу глотки, а после самой постановки лезут друг другу на головы, что бы увидеть уходящую из гримерки звезду. Красотки раздеваются догола, что бы хоть как-то привлечь внимание похотливых мужчин. Мимы вместо традиционного шоу устраивают какую-то каскадерскую фиесту. Именно здесь можно услышать любой язык, увидеть представителя любой нации со всех концов нашей планеты. Если Нью-Йорк это огромная Вавилонская башня, то ночной Тайм Сквер — его сердце.

Но несколько мгновений спустя, ближе к 3-4 часам ночи, центр мира начинает пустеть, люди расходятся кто куда. Выглядит это страшно, будто еще недавно молодой Тайм Сквер стареет и умирает на глазах. Город пребывает в таком депрессивном состоянии не очень долго, но этот момент довольно памятный.

И вот, прямо перед тем, как чаша преступности, нечистот, похоти и фанатизма почти достигла края, Гелиос начинает заявлять о своих правах. Марк Хелприн сказал, что Нью-Йорк не засыпает и просыпается, как все остальные города, он умирает и возрождается.

С утренним светом все то, что город, стесняясь, прятал в темноте, вылезает наружу. Великолепный Бродвей, лучезарный Тайм Сквер и все окружающие улицы оказываются свалкой, переполненной нечистотами и бездомными. Армия уборщиков и полицейских без сна и отдыха пытаются привести в порядок город, но работы в любом случае у них на ближайшие пол дня… Пока не придет еще одна армия зевак.

Но все же город возрождается. Дикий Нью-Йорк уступает место деловому, здоровому. Бродвейские оборотни убегают в свои берлоги, неоновый свет уступает место солнечному. Пытаясь хоть как-то вырваться из мусорных баррикад, люди бегут на природу, в знаменитый Центральный парк Нью-Йорка. Удивительное место в сердце бетонных джунглей, которое, в отличии от города, содержится в идеальной чистоте. Парк лучше всего посетить ранним утром в 6-7 часов, с первыми лучами горящей звезды.

Именно в это время город начинает меняться. Лунатики, бесчинствующие ночью, просыпаются, и начинают думать о своем пошатнувшимся здоровье. Тысячи людей выходят на улицу для утренней пробежки. Велосипедисты устраивают импровизационные гонки, объединяя приятное с полезным. Поэты, писатели и художники идут к парковому озеру, что бы насладиться тишиной, покоем и уютом, вознеся хвалу богам за предоставленные минуты гармонии.

Центральный парк Нью-Йорка, не смотря на свою непохожесть с окружающим городом, тем не менее имеет немало общего со своим бетонным собратом. Парк — детище всех жителей города, и потому здесь каждый хочет оставить свое имя, сказать: "Вот он я, и я здесь был". Все лавочки парка подписаны и поставлены в чью-то честь: кто-то посвятил это место живым, кто-то увековечил мертвых.

После спокойной утренней зарядки, жители Большого Яблока отправляются на работу. Теперь Нью-Йорк становится самим собой. Начинается новый, полный безумия и хаоса, день. Впрочем, начался он многие века назад, а вот закончится не может до сих пор…

Признаюсь честно, я не представляю, как можно жить в Нью-Йорке. Это совершенно страшное и безумное место со своей собственной энергетикой и ритмом жизни. Правду говорят — есть Америка, а есть Нью-Йорк.

Но тем не менее, Большое Яблоко поразило меня до глубины души. Я объездил порядочное количество стран и городов, но везде я находил что-то общее. А Нью-Йорк… он другой. И именно поэтому я всем и каждому рекомендую, при малейшей возможности, посетить Большое Яблоко. И не как какой-то скучный турист с заранее подготовленной программой, нет, попытайтесь почувствовать этот город, ощутить его дух. Погуляйте по задворкам Чайнатауна, пройдитесь по узеньким улочкам верхнего Манхеттена, поспите часик в окружении огней Тайм Сквер… Главное — ходите, ходите, ходите, пока ваши ноги не онемеют, а тело не начнет ныть от истощения. Воспоминания гарантированы на всю жизнь.