В настроении осени

Почувствовав настроение осени и понимая что впереди нет ничего светлого и радостного, я решил вспомнить самые интересные антиутопические книги фильмы и книги.

В рамках антиутопии как правило описан мир будущего или альтернативного настоящего, подчинённый целиком или практически целиком тоталитарному режиму правления; тираном чаще всего выступает мегакорпорация, сросшаяся, как это водится, с правящей верхушкой государства. Обязателен и борец с режимом — протагонист-бунтарь, глаза которого так или иначе раскрываются по ходу сюжета на происходящее вокруг него. Обычно такой герой оказывается в максимально жёстких условиях на пути к благой цели: революции, свержению тирана, донесению правды до широких народных масс, и может даже потерять на этом самом пути парочку-другую важных и дорогих соратников по Сопротивлению. А то и вовсе погибнуть либо под пытками отречься от борьбы и «полюбить Большого Брата».

Первый в моем списке, фильм: "Неуместный человек", норвежского режиссера Йенса Льена. Идеальный мир, идеальные друзья, идеальная жена, идеальная работа, идеальная квартира... в общем, все как надо! Только вот как-то не по себе, что-то есть в этом такое искусственное, странное. Начинаешь задумываться... Лезут в голову тяжелые мысли про жизнь, смысл и т.п., и те, кто об этом все-таки задумывается, моментально вписывается в ряды «неуместных людей».Такие индивиды несовместимы с идеальным миром, и таким является Андреас, один из немногих живых людей в мире беспечных манекенов....

Фильм - антиутопия на тему глобализации, кишащая красивыми скандинавскими кадрами, классической музыкой и сказочно-холодной атмосферой. Режиссеру удается найти в этом идеальном видимом благополучном мире отрицательные стороны: блаженная самодостаточная жизнь обесценивает сама себя - даже алкоголь теряет в мире «неуместного человека» свои опьяняющие свойства, ведь главное его назначение – затуманить мозги, позволить человеку забыть о своих проблемах. А потому в мире без проблем водка выполняет лишь декоративную функцию. Ее пьют, потому что так принято.

После просмотра фильма ... то ли радоваться, что мы еще не живем в таком мире, то ли плакать, что он вот-вот уже настанет и засосет нас всех, такой плоский, без запахов, глянцевый и с гладкой мебелью из IKEA.... Возможно в фильме вы узнаете себя, но не пугайтесь сильно если это произойдет, просто постарайтесь поменять свою жизнь.

А вот в фильме Джона Хиллкоута "Дорога" антиутопию разглядеть очень сложно, но это если смотреть в узкие рамки. Давайте отбросим рамки и посмотрим что же это за фильм.

Если в обозримом будущем на Землю и впрямь спустятся библейские всадники Апокалипсиса, их ждёт сюрприз. Вместо того чтобы стенать от ужаса и молить о пощаде, человечество зевнёт в кулак, разведёт руками и начнёт затариваться тушёнкой. Ибо мы уже ко всему готовы, а фильмы о конце света нас к этому "всему" и подготовили.

Все возможные сценарии конца света много раз демонстрировались на широких (и не очень) экранах. Неувядающей популярностью пользуется ставшая классической тема ядерной катастрофы, после которой вся планета превращается в умеренно радиоактивный филиал ада. Именно такой антураж использовал в своей книге Кормак Маккарти, а выданная за его труд в 2007 году Пулитцеровская премия наглядно доказала, что писатель не прогадал.

Сумел ли Джон Хиллкоут передать дух первоисточника и снять хоть сколько-нибудь состоятельное кино, российские зрители узнали только через полгода после мировой премьеры «Дороги». Лично меня фильм удивил. Дело в том, что при всей своей стандартности картина обрушивается на зрителя с такой надрывной эмоциональностью, что хоть стой, хоть падай. На первый взгляд смысловые акценты расставлены традиционно: на первом месте для отца и сына, путешествующих по умирающему миру, стоит выживание. Они никому не доверяют, отчаянно экономят съестные припасы, кутаются в лохмотья, когда холодный ветер норовит забраться за воротник, — словом, делают именно то, что положено делать уцелевшим после техногенной катастрофы. Однако вскоре на передний план выходят личности героев. Следуя букве книге, режиссёр намеренно занизил масштабность событий — опекаемый мужчиной сын никакой не избранный. В глобальном смысле он никто, зато для родного отца ничего ценнее на свете нет. Ради сына он вынужден гробить самого себя, а заодно и делать страшные вещи. За каждым действием героя пристально следит мальчик, выступающий этакой лакмусовой бумажкой человечности. Бедолага родился уже после катастрофы и больше напоминает зверёныша, которого обучили говорить и читать. Он большими глазами смотрит на то, как отец — единственный защитник от всего на свете — убивает людей и крадёт одежду у встреченного путника, и время от времени робко спрашивает: «Пап, а мы все ещё хорошие?». Ну как ему объяснить?

Ну а где же тут антиутопия? Давайте посмотрим: враждебный мир - есть! Режим правления - есть, хоть и не в прямом понимании. Правит тут не какая-то организация или отдельно взятый человек, а весь этот жестокий мир, умирающий и убивающий одновременно. Главный герой не похож на остальных участников действа, он идет против системы, хоть и не всегда. Все признаки антиутопии присутствуют. Так что - все честно.

Дальше к книгам. Виктор Пелевин, написавший «S.N.U.F.F.», позиционирует своё произведение как Утопия, но на деле это не так.

Читателю представлен биполярный мир отдаленного будущего: внизу, где-то в Сибири, живут орки, а над ними, на огромной звезде смерти — византийцы. Эти сообщества находятся в состоянии ежегодной ритуальной войны, но не честной, а срежиссированный специальной кастой «сомелье» (нынешним «креативным классом»). В основе такого мироздания лежит новая религия «мувизм» (от movies), ей положил начало антихрист Маниту, сошедший в мир где-то на заре нашего века и провозгласивший, что «всё есть Маниту, Маниту и Маниту» (Святой Дух, деньги и компьютеры — эту троицу называют в романе одним словом). Он же завещал людям фиксировать войну на пленку и монтировать её с порнографией, исходя из того, что главное в жизни — это любовь и смерть.

Естественно, что универсум, построенный по батаевскому принципу (эрос и танатос, воплощённые в снаффах), никак не может оказаться утопией, где, как известно, должна быть представлена модель идеального общества. Перед нами классическая антиутопия почти оруэлловского образца — похоже, где-то здесь автор хотел пошутить. Вот только этим весь юмор нового Пелевина, к сожалению, исчерпывается: S.N.U.F.F. просто не смешной, хотя, очевидно, задумывался таковым. В нём среди сотен фирменных каламбуров всего два-три удачных, рассказать о которых здесь уже равносильно спойлеру.

По крайней мере, всё это касается первой части текста, сквозь словесные джунгли которой приходится практически продираться. В ней главный герой Дамилола (с русской фамилией Карпов), боевой летчик, снимающий военные эпизоды снаффов, развязывает со своим напарником дискурсмонгером Барнаром-Анри Леви Монтень-Монтескье (раньше у Пелевина таких называли «начальниками дискурса») очередную войну с орками. Параллельно они спасают двух оркских подростков из лап деспотичного правителя-кагана Рвана Дюрекса (за этот не слишком удачный каламбур Пелевина в очередной раз нарекли оракулом, что, мягко говоря, натянуто).

Ну и что же в итоге? А в итоге автор под видом далекого будущего описывает реальность, в которой мы живем сейчас. И дело не в том, что приметы одной из половин, на которые разделен фантастический мир книги, — отсталых, живущих вне высоких технологий, еле сводящих концы с концами орков, живо напоминают многие населенные пункты за МКАД. И даже не в том, что вырвавшиеся из этой половины мира орки, нажившие богатства на обмане своих соотечественников, оседают в другой, продвинутой половине мира — в потребительски уютном офшаре (только нечуткое ухо не уловит в этом связь со словом «оффшор»). Суть в том, что в этом мире особую роль играют медиа. В нем правит корпорация CINEWS, а также ее «боевые телевизионные камеры». В частности, их задача — «делать» новости, чтобы в нужный момент создать повод для начала войны с отсталой частью под предлогом неуважения в ней прав человека. Только и всего-то — «снять» сюжет, например о спасении оркской девицы от жестокости местного тирана, которому, кстати, за участие уже обещано жилье в Лондоне (часть офшара), а для убедительности еще и расстрелять пару мирных жителей . Ничего не напоминает? (Привет, CNN!)

А вот книга "451 градус по Фаренгейту" все больше и больше начинает напоминать наш мир. Особенно сильно мир описанный в книге мне напоминаете Россию. Если вы так не считаете, то не считайте дальше, ибо по мне так ещё чуть-чуть и все мы перестанем читать умные книги и будем читать Стефани Майер. Если вообще будем.

Итак, "451 градус по Фаренгейту" — это один из лучших представителей жанра антиутопии. Брэдбери удается создать не только интересный сюжет и оригинальную реальность. Социальное значение этого романа сложно переоценить — он не просто дает пищу для размышлений, он показывает людям, как важно в первую очередь оставаться людьми, не только стремясь к максимальному комфорту, но и сохраняя воспоминания об уже пройденном пути.

Это произведение Брэдбери описывает социум, отказавшийся от литературы. Правительство организует существование людей таким образом, чтобы они могли радоваться жизни, не отвлекаясь на ненужные переживания. В результате существование каждого члена нового общества превращается в бесконечное "путешествие" между работой и развлечениями, живое общение оказывается вытесненным телевидением, семьи как таковой не существует, также как и способности самостоятельно мыслить и чувствовать.

Главный герой романа, работающий пожарным и сжигающий книги «на благо общества», после встречи с молодой девушкой, сохранившей способность испытывать яркие чувства, начинает задумываться о том, насколько правильной и счастливой является его собственная жизнь. В итоге он отказывается от своей профессии и переходит в стан подпольщиков, каждый из которых помнит наизусть хотя бы одно литературное произведение. Вместе с ними он начинает борьбу за литературу, за право и способность чувствовать, думать и переживать, за собственную жизнь.

PS. Статья не законченна. Будет продолжение, наверно.